10.06.2014

Гончарных дел мастер

Граммофон, счеты, печатная машинка, веретено – многие вещи, которыми пользовались наши деды и прадеды, прогресс давно вытеснил из повседневной жизни. К числу таких анахронизмов сегодня можно отнести и гончарное мастерство. Мало у кого дома стоят глиняные горшки ручной работы, многие современники ни разу не видели настоящей русской печи и не знают, что в старину молоко хранили в крынках.

Александр Чертков – один из последних умельцев в Кемерове, кто продолжает своими руками делать керамические изделия. После того как он был вынужден закрыть профильное предприятие, которое работало на всю страну, керамист перешел на частные заказы.

Мастерская Александра Черткова находится в отдельном здании в удаленной части Заводского района. Весь двор гончара заставлен разнообразными керамическими изделиями. У стены мастерской в ряд выставлены большие цветочные горшки с разнообразным орнаментом, рядом же с журчанием переливают воду два фонтана, сложенных из горшков и кувшинов. Напротив мастерской растет дерево, на ветви которого горлышком вниз надеты крынки. А у самого входа стоит скульптура босого человечка в ночном колпаке, освещающего себе путь фонарем.

Керамиста я оторвал от изготовления гипсовых заготовок, при помощи которых он собирался наносить древние орнаменты на глиняные футляры. В этих диковинных футлярах, похожих на камни, будут продавать чай. "Скучнейшее занятие – сидеть и рисовать лосей", – отодвигая в сторону заготовку и улыбаясь, говорит мастер.

Чтобы показать механизм изготовления керамики, он соглашается слепить самый простой горшок, который выкручивается на гончарном круге, – то, что наши предки проделывали столетиям.

Мастер берет кусок глины и очень долго его разминает: мнет о стол, комкает в руках, перебрасывает из ладони в ладонь. "Обычно берется глина уже подготовленная, это же глина из общей кучи, которую еще надо готовить, – объясняет Александр. – Подготовленная глина – значит хорошо перемятая, чтобы не было неоднородностей, комков, пузырей".

Затем он кладет глиняную массу на центр гончарного круга и запускает электрический станок. Смочив пальцы водой, керамист продолжает "готовить" вертящуюся, как юла, глину – она то поднимается вверх и становится похожей на столб, то снова опускается, раздаваясь вширь. Потом при помощи тонких манипуляций мастер делает углубление и начинает вычерчивать края.

Когда наконец горшок принимает нужную форму, остается дождаться, пока он подсохнет. Затем при помощи лески необходимо снять изделие со станка (по-другому снять глину с круга не удастся) и обжечь.

Как объясняет специалист, существует множество техник декорирования и покраски горшков. Все горшки на полках мастерской сделаны по-разному: есть глазурованные, эмалированные, а есть горшки ничем не покрытые – молочнообливные, они изготавливаются по старой деревенской технике.

"Такое изделие во время обжига достается из печи, окунается в коровье молоко и ставится обратно, потом опять полируется и получается красивый коричневый цвет, – говорит Александр. – Поверхность становится влагонепроницаемой и в то же время проницаемой для газовой среды – она "дышит". Потому считалось, что в крынках лучше хранить молоко и другие продукты".

Китайская угроза

Керамикой Александр Чертков начал заниматься довольно поздно. После службы в армии он поступил в Томский политехнический институт на геологоразведку, но не доучился. "У меня были романтические представления о специальности, а когда учиться пошел, оказалось, что все не так – до романтики надо было пять лет трубить, – вспоминает Александр. – А потом жизнь свела с художниками, и я сказал: такая жизнь мне нравится".

Чертков поступил в училище на художественно-оформительское отделение. Затем решил заняться керамикой и, немного поработав, понял, что необходимо продолжать образование и поступил в Красноярский художественный институт. Первое время заказы поступали в основном от интеллигенции: учителей, инженеров, ученых. После перестройки же им стало не на что покупать керамику, и они как класс, приносящий доход, исчезли.

"В советское время художники, скульпторы, керамисты как сыр в масле катались", – отмечает Александр. – Государство готово было платить большие деньги за их работу. Живописцу можно было два месяца в году плотно поработать, а затем 10 месяцев вообще не думать о заработке. У художников по разнарядке предприятия скупали картины, у гончаров – вазы, у скульпторов – скульптуры.

"Когда перестройка началась, вдруг случилось так, что они стали никому не нужными. Я был готов работать за копейки, а для многих художников это были те гроши, за которые они чисто психологически не могли работать. Они голодали, могли в нищету скатываться, но работы свои дешево продавать не начинали", – говорит Чертков.

В начале 1990-х Александр открыл собственное предприятие по производству керамических изделий, на котором трудилось около 70 человек. Товар расходился по всей стране: от Москвы до Владивостока. Но потом, когда на российском рынке появились китайский фарфор и керамика, предприниматель просто не мог конкурировать с ними в цене и в 2005 году был вынужден закрыть массовое производство, оставив одну мастерскую для частных заказов.

"У меня продукция нормальная была, продавалась по всей стране. Но когда сюда Китай вошел со своим демпинговым товаром, получилось, что я беру материал, с ним еще ничего не сделал, а он получается дороже, чем готовое изделие у китайцев. Плюс электроэнергия, налоги и прочее", – вздыхает Александр.

По словам мастера, такая история приключилась со всеми, кто занимался керамикой и в Кемерове, и других городах Кузбасса, в том числе с фарфоровым заводом в Прокопьевске. Многие завязали с гончарным делом и нашли себе другую работу, например, умельцы из Берозовского, которые раньше изготавливали печи для гончаров, перешли на стряпанье печенья. Александр с сожалением констатирует, что из всех кемеровских керамистов он один продолжает хоть как-то работать.

Бычьи хвосты

Сейчас Чертков выполняет только частные заказы. Их не так много, так что со всеми заказами он успешно справляется в одиночку. Иногда к нему приходят желающие позаниматься гончарным делом для себя, приводят детей. Александр все объясняет и даже за руки держит, однако тех, кто напрашивается к нему в ученики, отговаривает: мол, зачем заниматься анахронизмом, время не то – денег это не принесет.

Из огромного множества разнообразных горшков, ваз, кувшинов и прочего добра я прошу Александра показать последнее изделие, которое он сделал под заказ. "Вот сделал русскую печку, ее аналог, который я самостоятельно разработал. Люди ее охотно заказывают", – мастер показывает на высокую глиняную конструкцию, напоминающую самовар.

Мужчина снимает переднюю крышку, показывает установленный внутри горшок и объясняет, что в ней можно готовить супы, мясо, копчения – все блюда, которые готовятся в обычной духовке. Однако вкус пищи, приготовлено в русской печи, разительно отличается.

"Русская кухня закончилась тогда, когда исчезли русские печки, потому что так, как готовится в русской печи, не готовится нигде, – считает Александр. – Мы – русские, но уже не знаем, что такое русская печка. Многим на ночь сказки не читали, они не знают, что такое крынка".

После этих слов гончар дает снять пробу с похлебки, готовящейся в большой русской печи. Бульон оказался с интересным дымным привкусом.

Александр говорит, что помнит каждое изделие, которое прошло через него или было выпущено на его предприятии (а таковых были тысячи). "Иду по городу, смотрю на окна: там моя ваза стоит, там – горшок", – улыбается он.

Одна из самых интересных вещей, которые делал мастер, – это композиция из глиняного лакея и двух бычков, которые тянут декоративную повозку. Хвосты у животных всегда были оторваны: приходили дети, дергали и в очередной раз отламывали хрупкие глиняные хвостики. Этих бычков гончар кому-то отдал, оставив у себя их фотографии как напоминание о том, что не все, что можно придумать, надо делать.

На вопрос, бывали ли случаи вандализма, Александр с улыбкой говорит: "У меня здесь район, конечно, такой специфический, много живет всяких гастарбайтеров, людей без определенного места жительства, но всем без исключения нравится, когда красиво".

Кирилл Чащин

Источники:

1. gazeta.a42.ru