Турецкие полуфаянсы

Турецкая керамика является перед нами сразу в полном расцвете и полном обладании всеми техническими приемами производства. Мы не имеем образцов, свидетельствующих об ее развитии, о первых муках творчества. Исследование этого странного на первый взгляд явления показало, что первоначальную стадию развития турецкой керамики следует искать не на местах ее расцвета, где прежняя керамика носила совсем иной характер, а в Персии - этой колыбели мусульманского керамического производства. Но из того факта, что персы в области техники были, повидимому, учителями турок, не следует, однако, делать слишком поспешных и преувеличенных выводов о влиянии персов на османов и в чисто художественном отношении. Общепринятая ссылка на арабеску, как на якобы заимствованное от персов украшение, не выдерживает критики, так как арабеска совершенно очевидно является общим достоянием всего исламского мира от Атлантического до Индийского океана. Правда, от персов турки заимствовали растительный, точнее, стебельковый орнамент. Но зато самый характерный, декоративный элемент османской керамики, цветочный орнамент, является безусловно художественным достоянием турок, больших и страстных садоводов, умевших до тла разорять завоеванные области и в то же время с трогательным терпением ухаживать за маленькими, нежными и капризными цветами.

Типичными представителями турецкой флоры являются тюльпаны, бесконечно разнообразная гвоздика и высокие, немного тощие гиацинты, какими их производит слишком жаркая для них почва юга. Тюльпаны были занесены в Европу турками в середине XVI века, а гиацинты и гвоздика принадлежат к их любимим садовым цветам, которые они принесли с собой из своей далекой туркестанской родины. Те же самые цветы, что на фаянсах, встречаются и на изделиях ткацкого искусства, главным образом, на бордюрах старых анатолийских ковров. Только в стилизации их замечается некоторая разница. На чашах, тарелках, вазах и кувшинах, предназначенных для радостей стола, цветы нежно и игриво склоняют свои головки, а тонкие стебли, точно волнуемые ветром, извиваются, радуя наш взгляд красивым бегом своих линий, а на молитвенных коврах те же самые цветы принимают более серьезный и строгий вид, дабы ничего не развлекало молящегося при его земных поклонах. В этом сказывается тонкий такт восточного мастера. Итак, обогащение мусульманской художественной сокровищницы цветочным орнаментом является неоспоримой заслугой османов.

В турецкой керамике мы различаем, согласно установившейся традиции, три основных группы: 1) так называемые родосские фаянсы, 2) сирийские или так называемые дамасские и 3) анатолийские.

Родосские фаянсы

Прежде всего, родосская керамика, по сравнению с современной ей персидской, поражает нас своей изумительной красочностью, свидетельствующей о силе и жизнерадостности молодого, стоящего в апогее своего исторического бытия народа. В XVI веке турки-османы сделались владыками мусульманского мира и в том числе почти всех арабских областей. В 1453 г. пал Константинополь, а в 1517 году был отнят у мамелюков Египет. Закончив наступательный период своей истории, турки перешли к внутреннему государственному строительству и стали украшать свои города, главным образом, с таким трудом завоеванную и такой обильной кровью политую, новую столицу Константинополь, величественными мечетями, медрессами, тюрбами и дворцами. Одновременно, вполне естественно, появилось желание украсить и облагородить свой домашний быт. Результатом этого стремления явилась изумительная "родосская" керамика.

Красочная гамма так называемых родосских фаянсов слагается из синей, голубой, зеленой и красной красок в соединении с серовато-черным тоном для контуров. Особенно характерным является для них красный цвет, дающий такой своеобразный резкий контраст. Красная краска была вообще впервые введена в мусульманскую керамику турками. Упомянутые нами персидские фаянсы из Кермана, также расцвеченные красным, принадлежат более позднему времени XVII и XVIII веков и являются уже результатом обратного, турецкого влияния на персидскую керамику. Так как красная краска накладывалась довольно густым слоем и не соединялась с глазурью, то она довольно легко отскакивает. Фон остается обыкновенно белым, лишь изредка встречаются цветы, разбросанные по синему полю.

Самым характерным орнаментным украшением родосских фаянсов, снискавшим им мировую известность, являются только-что упомянутые тюльпаны, гвоздика и гиацинты и менее характерная роза, встречающаяся и на персидских изделиях. Цветы эти, понятно, не единственные представители восточной флоры; на турецких фаянсах встречались также, но значительно реже, маленькие фиалки, лилии и другие представители царства цветов.

Иногда даже встречается, включенный в цветочный орнамент, тонкий "задумчивый" кипарис. Цветы трактованы не натуралистически, а всегда стилизованы, но с большим чувством природы.

Никогда турецкий мастер-керамист не пытается придать им при помощи светотени пластическое впечатление. Даже на изразцах, покрывающих большие стенные пространства, рисунок всегда трактован в плоскостном стиле. Это вообще характерно для восточного искусства, никогда не отнимающего от стены ее назначения ограничить пространство, а у самого пространства его замкнутость - в противоположность европейскому художнику, который при помощи перспективных изображений любит углублять пространство.

Тюльпаны, гвоздики, гиацинты и розы разбросаны на родосских чашках и блюдах с изумительной легкостью и непринужденностью, свидетельствующих о свойственном исключительно восточным мастерам искусству "заполнять" пространство. Это то, что французы чрезвычайно удачно и почти не переводимо называют "jeu de fond" (игрой фона). Цветочная роспись выдержана за редким исключением в отвесном направлении, т. е., стебли исходят всегда из одного определенного пункта на краю блюда и тарелки, заполняя затем своими цветами и листьями всю поверхность предмета. Лишь в редких случаях цветы исходят из центра тарелки, имея лучеобразное направление. Особую, но незначительную и в количественном и качественном отношении, группу составляют фаянсы, на которых цветы распределены по чешуйчатому фону. На ряду с цветочными узорами довольно часто встречается заимствованный из Персии растительный орнамент: его характерной, чисто турецкой особенностью являются большие, в виде перьев, листья с зубчатыми краями, придающие всему рисунку какую-то совершенно особенную мягкость. К этим странным листьям принадлежит и цветок, напоминающий отчасти цвет репейника.

Самое скромное место на родосских фаянсах отведено арабеске, которая, однако, так "отуречена", что утеряла уже всякое сходство с своим прообразом. В качестве самостоятельного узора арабеска почти никогда не появляется, удовлетворяясь более скромной ролью заполнять маленькие остроконечные овалы, включенные в цветочный или стебельковый орнамент.

Человеческие и звериные фигуры встречаются лишь в виде исключения и то лишь в позднейшее время, ибо турки были сунниты, т. е. придерживались ортодоксального мусульманства и строго соблюдали предписание Корана, запрещающее изображать живые существа. Как раз в XVI веке чрезвычайно обострились отношения между правоверными суннитами-турками и вольнодумными шиитами-персами. Султан Селим зарезал даже, между прочим, 40000 шиитов, живших в подвластной ему Малой Азии. Вследствие этого возникла война между Турцией и Персией.

Что касается форм родосских фаянсов, то преобладают крупные блюда и тарелки, иногда с волнистыми краями. Типично турецкой формой являются замечательно красивые цилиндрические кружки с прямоугольными ручками, служившие в качестве ваз для цветов.

На одном изразце из Дамаска изображена такая кружка, наполненная цветами, и что особенно интересно как раз теми же цветами, из которых сплетен цветочный узор на поверхности самой кружки, т. е. гиацинтами, гвоздиками и тюльпанами. Из этого видно, как турки любили эти сорта цветов.

Фляги, бутыли и графины придерживаются форм, заимствованных из Персии, с довольно высоким горлышком. Сохранилось несколько фаянсовых ламп для мечетей, воспроизводящих формы, выработанные в стеклянной промышленности. И это вполне понятно и логично, так как естественным материалом для восточных ламп является стекло.

Родосские фаянсы очень быстро обратили на себя внимание в Западной Европе, где они нередко вставлялись в роскошные оправы, что свидетельствует о той ценности, которую им приписывали за границей. На лондонской выставке персидского фаянса в 1907 году были выставлены три, монтированные в серебро, родосские кружки. На оправе одной из них имелось клеймо немецкого мастера, а на оправе других двух - клеймо одного лондонского мастера 1592 года.

В лондонском Кенсингтонском музее имеется оправленная серебром кружка, с клеймом утрехтского золотых дел мастера конца XVI века. Особенно любопытен один монтированный бокал с надписью на оправе:

 "В Никее меня создавали, 
 В Саксонию, в Галле прислали" 
 в 1582 году*.

^* ("Zu Nicaea bin ich gemacht und gen Halle in Sachsen bracht" anno 1582. )

Эти оправленные в Европе турецкие фаянсы ценны и интересны, во-первых, как свидетели того впечатления, которое родосские фаянсы вызвали в Европе, и, во-вторых, с точки зрения датировки, ибо датированные родосские изделия крайне редки. Исключением является одна росписанная синим, зеленым и черным лампа из Иерусалима, помеченная 1549 годом и снабженная даже именем мастера - некоего Мустафы. Важным пособием при датировке турецких фаянсов являются стенные изразцы, так как время постройки большинства мечетей и тюрб приблизительно известно.

Расцвет родосской керамики относится к середине XVI века, т. е. ко времени правления Солимана Великого (1520-1566), которое является самой блестящей страницей в истории османов.

В XVII веке начинается упадок, об'ясняемый обыкновенно проникновением в турецкое искусство западного и в частности французского вкуса. Рисунок становится шаблонным и теряет постепенно свою силу и размах. Исчезает безупречная белизна фона, краски становятся расплывчатыми, а глазурь нечистой и полной мелких, маленьких трещин.

Свое название "родосский" фаянсы эти получили совершенно случайно. В 60 годах прошлого столетия музей Клюни в Париже приобрел большое собрание таких фаянсов, более 500 штук, на острове Родосе и об'явил их в своем каталоге изделием персидских мастеров, плененных рыцарями иоаннитами и насильственно переселенных в город Линдос на острове Родосе. Эта трогательная легенда, ставшая вскоре очень популярной, подкреплялась еще ссылкой на одну тарелку в том же музее с изображением мужчины с длинным свитком в руках, содержащим жалобы Ибрагима на страдание плена. В настоящее время доказано, что это обычное для мусульманской мистики изображение Авраама, жаждущего освобождения из земного плена; к тому же сама тарелка оказалась поздним произведением XVII века.

Лучшим опровержением родосской теории являются одновременные поливные изразцы, которые обнаруживают с родосскими фаянсами и в техническом и орнаментальном отношениях такое близкое родство, что предположение об общих местах производства, как для тех, так и для других становится неопровержимым. Изразцы же как раз на Родосе не были найдены, а встречаются всюду, где только проявилась страсть османов к строительству. Да и помимо всех этих соображений совершенно немыслимо ограничивать такое богатое производство одним лишь местом изготовления.

Несмотря на всю несостоятельность этого термина, представляется все же желательным его сохранить, во-первых, он как-никак уже приобрел права гражданства, и во-вторых, у нас нет пока другого, более соответствующего, более охватывающего эту группу фаянсов названия.

Сирийские или т. н. дамасские фаянсы

Тарелка т.н. дамасскою фаянса. Диам. 37 стм. Фон белый, рисунок синей и зеленой краской. Турция, XVI в

Дамасские фаянсы не являются, собственно говоря, самостоятельным производством, а представляют собой лишь самый нежный и благородный росток "родосских" фаянсов. Дамасские фаянсы отличаются, прежде всего, по сравнению с родосскими, своим утонченным чувством краски. Как для родосских характерен красный цвет, так для дамасских точно подернутый дымкой фиолетовый. В них турецкая керамика достигла своего художественного предела, своей высшей гармонии.

Тарелка т.н. дамасского фаянса Диам. 35.7 стм. Турция, XVI в.

В распределении цветов по поверхности сосудов замечается некоторая сдержанность и большая продуманность. Изумительный молочно-белый фон не заполняется сплошь, а как бы приобретает самостоятельное значение. На-ряду с цветочным орнаментом, большим вниманием пользуется персидский растительный орнамент. Встречаются также элементы китайской фарфоровой живописи. В красочном отношении дамасские фаянсы чаруют нас изумительным сочетанием синих и зеленых тонов. В общем, можно сказать, что дамасское производство не отличается таким исключительно национальным характером как родосское. Оно более нежно и хрупко и вместе с тем более доступно чужеземным влияниям. Что касается его наименования, то оно имеет за собой некоторое основание. Прежде всего, в Дамаске находятся почти одноордные изразцы, а затем, если Дамаск и не был местом производства "дамасских" фаянсов, то, во всяком случае, он был местом их вывоза за границу. А это довольно обычное явление, что товары получают название не по месту изготовления, а по месту вывоза.

Анатолийские фаянсы

Анатолийские фаянсы представляют собой маленькие, хрупкие, несложные по замыслу изделия, в которых вырождается некогда славная турецкая керамика. Это, главным образом, столовая посуда для повседневного употребления, формованная отчасти в рельефе.

Сосуд с ручкой. Фон белый, рисунок зеленой, темно-голубой и красной краской; в. 26 стм.; Турция, XVI в

В анатолийской керамике мы различаем две группы: к первой принадлежат предметы, украшенные темно-синими надписями на белом фоне, усеянном светло-синими цветками и лепестками. Ко второй - посуда, пестро расцвеченная синими, красными, черными и желтыми тонами, пользовавшаяся в XVIII веке как в Турции, так и в Европе, большим успехом и спросом. Изделия этой второй группы чаще называются по вероятному месту их выделки, городу Кутайя - кутайскими.