Стекло во дворце

Не любил Михаил Васильевич Ломоносов приглашений во дворец: приходилось отрываться от работы в лаборатории, напяливать пудреный французский парик, парадный кафтан, кружевное жабо¹.

¹ (Кружевное нагрудное украшение мужского костюма. От жабо впоследствии произошел галстук)

Но сегодня приглашение особое: "обер-архитектор ее величества" Варфоломей Варфоломеевич Растрелли ждет Ломоносова в Царском Селе, чтобы показать ему вновь отделанные залы в почти готовом загородном дворце до того, как их увидят императрица, придворные и иностранные послы. В отделке этих комнат Растрелли впервые применил стекло и интересовался мнением Ломоносова.

Пара породистых сильных лошадей, запряженных в экипаж, быстро домчала ученого до загородной царской резиденции.

Ломоносов не верил своим глазам: вместо небольшого и сравнительно скромного дворца, принадлежавшего когда-то Екатерине I, матери императрицы Елизаветы, выросло огромное здание сказочной красоты. На фоне небесно-голубых стен сверкала причудливая золоченая лепка, группами теснились белоснежные колонны с золочеными капителями¹, сверкавшую позолотой крышу украшало больше сотни статуй и ваз.

¹ (Капитель - верхняя, венчающая, часть колонны)

Такого удивительного дворца еще не было среди многих блестящих творений "обер-архитектора".

Растрелли, встретивший Ломоносова у подъезда, увидел на его лице нескрываемое восхищение и, стараясь сдержать невольную улыбку удовлетворенной гордости, повел Михаила Васильевича внутрь дворца. Во втором этаже располагался длинный ряд залов, предназначенных для парадных приемов. В многочисленных канделябрах горели свечи, зажженные по распоряжению архитектора, чтобы усилить впечатление, подчеркнуть пышность отделки. Стены украшали мастерски вырезанные из дерева и покрытые позолотой причудливые завитки, напоминающие то цветы, то раковины, то птичьи крылья, то языки пламени. Обрамленные этими фантастическими узорами зеркала располагались рядами вдоль стен, одно против другого. Они отражали огоньки свечей, которые, казалось, уходили вдаль. Стены как будто раздвигались - создавалась иллюзия бесконечных галерей.

Давно ли было время, когда зеркало, то есть то же стекло, но покрытое с обратной стороны амальгамой¹, считалось редкостью даже во дворце. А еще раньше зеркала работы венецианских мастеров ценились дороже золота, и почти два века вся Европа покупала их в Венеции, ревниво оберегавшей секрет изготовления. Только в конце XVII столетия во Франции стали выливать стеклянную массу на металлический стол, раскатывать как тесто, сглаживая затем все неровности и покрывая обратную сторону амальгамой. Большие зеркала требовались для убранства дворцов. Их стали делать и в России.

¹ (Амальгама - сплав, составной частью которого является ртуть)

Улыбаясь похвалам Ломоносова, Растрелли вел его дальше, в Малиновую столовую. Такое название она получила оттого, что стены украшали плоские столбы из листового стекла, положенного на малиновую фольгу. Их цвет и прозрачность великолепно гармонировали с богатым золотым обрамлением из гирлянд и раковин.

Михаил Васильевич понял и оценил мастерство Растрелли. И когда он, Ломоносов, ехал обратно, полный впечатлений от дворца, восхищение рождало рифмы, которые он тут же набрасывал на бумагу:

Не разрушая царств, в России строишь Рим, 
Пример в том - Сарский дом; кто видит, всяк чудится, 
Сказав, что скоро Рим пред нами постыдится.

Прошло больше двадцати лет. В один из осенних дней 1779 года на большой площади перед царскосельским дворцом стоял человек лет пятидесяти, в котором по типу продолговатого лица с орлиным носом можно было узнать иностранца. Слегка прищурившись от осеннего солнца, он внимательно всматривался в творение Растрелли. Это был недавно приехавший из Англии архитектор шотландец Чарльз Камерон.

Ему было поручено, не разрушая старого, не споря с работами предшествующих мастеров, создать во дворце новые покои.

За прошедшие годы изменились вкусы, влияние на появление новых строгих форм в архитектуре оказали раскопки Помпей и Геркуланума. Туда, в Италию, для изучения античности приезжали художники, архитекторы, скульпторы многих стран. Побывал там и Камерон.

При русском дворе Камерон был хорошо принят и получил должность "архитектора ее величества" Екатерины II. Это означало, что он был обязан руководить строительством только царских резиденций и не имел права получать заказы от кого-либо другого без ведома царицы. Камерон долго ходил по залам дворца, отделанным Растрелли, удивляясь богатому убранству. Ничего подобного он еще не встречал. Увидев отделку Малиновой столовой, архитектор в полной мере оценил качество русского стекла, его блеск, размеры зеркал (он знал, что производство цветного стекла в России налажено благодаря работам Ломоносова и его ученика Петра Дружинина).

Этот красивый, необычный в архитектуре материал, Камерон, как и Растрелли, решил применить для отделки новых комнат дворца - спальни и кабинета царицы. "Архитектору ее величества" были предоставлены почти неограниченные возможности: разрешалось использовать в отделке даже дорогие русские самоцветы. И вот двинулись в столицу обозы, везя с Урала яшму, с берегов Байкала - лазурит, горный хрусталь и разноцветные мраморы.

Одновременно с доставкой самоцветов поступил большой заказ на стекольный завод, незадолго до того подаренный Екатериной Потемкину. Все лучшие мастера приступили к варке синего и лилового стекла, к изготовлению белых и синих плиток из глушеного стекла, напоминавшего фарфор. По точным размерам, установленным архитектором, вытягивали стеклянные полые с почти прозрачными стенками цилиндры. Это были части будущих колонн для покоев Екатерины.

Работы велись днем и ночью. Царица торопила Потемкина - ей хотелось скорее увидеть свои новые комнаты. Заказ был выполнен быстро, и стеклянные украшения, созданные безымянными крепостными мастерами, доставлены в Царское Село. Камерон, изучив в Италии древне-помпеянские росписи, воссоздал их при отделке спальни и кабинета.

Но на стенах помпеянских залов красками были даны картины с изображением античных богов и красками же создавалась иллюзия настоящих колонн или развешенных гирлянд. В помещениях же Екатерининского дворца стены покрывались стеклянными плитками, в облицовку вставлялись фарфоровые пластинки с изображением сцен жизни на Олимпе, а стройные колонны были собраны из синих и лиловых стеклянных цилиндров с положенной внутрь серебряной парчой. С потолка спустились люстры, напоминающие светящиеся фонтаны: под стеклянным колоколом-колпаком горели свечи, по краям рассыпались гирлянды подвесок, листьев; сноп слезок и дождя взметнулся вверх.

Рис. 47. Спальня Екатерины II. Акварель В. И. Гау

Все это переливалось, горело и ослепительно сверкало. Зеркала, также вставленные в облицовку, усиливали блеск отраженного в них стекла. Одновременно для комнат царицы по рисунку Камерона была сделана невиданная новинка - стеклянный стол. Ножки в виде трубок, немного расширенных кверху, напоминали колонны, а синие и белые плитки украсили боковые стенки.

Так замечательные архитекторы Растрелли и Камерон, каждый в своем духе, создали волшебную звенящую сказку - гимн в честь стекла.